В залах Рязанского художественного музея, среди множества полотен, выделяется одна особая картина, чья слава давно перешагнула музейные стены. Это «Портрет баронессы фон Диргардт», написанный в 1899 году блестящим венгерским мастером Филиппом Ласло. Но художник известен он не просто искусностью кисти.
Говорят, что созданный им портрет… оживает.В залах Рязанского художественного музея, среди множества полотен, выделяется одна особая картина, чья слава давно перешагнула музейные стены. Это «Портрет баронессы фон Диргардт», написанный в 1899 году блестящим венгерским мастером Филиппом Ласло. Но художник известен он не просто искусностью кисти. Говорят, что созданный им портрет... оживает.
В жаркие летние дни, когда солнце клонится к закату и длинные тени ложатся на паркет, в зале случается чудо. Присмотритесь к баронессе внимательнее: легкий газовый шарф на ее шее, кажется, трепещет от незримого дыхания, а на устах, лишь мгновение назад невозмутимых, расцветает загадочная, живая улыбка. Она длится всего миг, но его достаточно, чтобы у зрителя замерло сердце.
Что это? Игра света, падающего под особым углом? Или же гениальная иллюзия, созданная кистью виртуоза? Чтобы найти ответ, стоит заглянуть в душу самого художника.
Филипп Ласло, прошедший путь от бедного ретушера до придворного живописца европейской аристократии, видел своей главной целью не просто написать лицо, а вдохнуть в него жизнь. Он говорил, что глаза на портрете «должны видеть», а губы - «должны существовать». Его чарующая кисть умела обнажать душу, превращая чопорных аристократок в живых женщин, полных внутреннего света, усталости или печали.
Неужели, ему удалось невозможное, и он заключил в холст не просто изображение, но самую сущность юной баронессы?
Именно это и делает загадку еще глубже. Ибо бывают дни, когда взгляд баронессы становится строгим, губы сжимаются, а на лицо ложится тень недовольства. Отчего ее душа, заточенная в рамке, то улыбается, то хмурится? Может быть, ключ кроется в ее судьбе?
Габриель Берта Агнеса, в замужестве фон Ромберг, прожила жизнь на острие большой истории. Ее супруг, немецкий дипломат, был тем самым человеком, который в 1917 году способствовал проезду в Россию «пломбированного вагона» с Лениным. Прожив яркую, но недолгую жизнь (она скончалась в 36 лет), баронесса оставила после себя этот портрет, который после Великой Отечественной войны таинственным образом оказался в Рязани. Как именно - покрыто мраком.
Некоторые свидетели клянутся, что видели больше, чем просто мимолетную улыбку. В опустевших вечерних залах они замечали элегантную тень, бесшумно скользящую меж колонн. Кто-то даже уверял, что баронесса в качестве последнего проявления гостеприимства... закрывает двери за последним посетителем. Конечно, представить знатную даму в роли привратника - сказка. Но в рязанском музее, где искусство граничит с магией, сама реальность становится немного волшебной, и вежливый жест баронессы - лишь часть той вечной тайны, что хранится в ее загадочном взгляде.
Свежие комментарии